От холода и промерзших запястий спасает только сон. Сплю по четырнадцать часов в сутки, только вот сон постепенно становится таким же реальным, как все вокруг, жизнь устраивает очередную подлянку - обычная сонная бессмыслица свивается в спираль сюжета, правда, сюжет все еще отдает нереальщиной, вроде как сюжет книги, написанной человеком, питающимся психоделиками.
Покупаю мандарины, ем мандарины, стараюсь не думать о том скором времени, когда деньги на мандарины кончатся. Я мандариновый наркоман. Просто их так удобно чистить и отправлять потом в рот - разгоняет кровь в затекающих руках, мелочевка - а приятно. Руки, впрочем, не согреваются все равно, но так я хотя бы пробую себя в этом убедить, хотя и не получается.
Моя жизнь - череда буковок на экране, тех самых, которые вы сейчас видите. Перебой пальцами по клавиатуре тоже неплохо разгоняет кровь, кстати сказать. Моя жизнь - это черно-белые строчки в программе «Word».
Поэтому я сплю и верчу в руках клавиатуру и мандарины. А еще потому, что в детстве мне привили стойкое отвращение к выпивке.
Марина спрашивает, когда я пришлю текст, заказчик рвет и мечет. Я сплевываю мандариновую косточку за плечо, не глядя. Как я скажу этой веснушчатой рыжей девочке, что меня, блять, заебала вся эта работа, которая на мне висит как мешки с килограммовыми гирями, штук пять, по двадцать штук в каждом. И еще наковальней на голову - мамочкины извечные напоминания о том, что надо работать, кормить семью, все такое прочее.
Семья. Семь-я. Какое там семь, скоро ни одного не станет.
Отправляю в рот мандарин, печатаю Маринке ответ в аську: завтра будет, с утра, ближе к обеду, часам к шести, ну, в общем, к семи с гарантией, я вам в девять скину, все такое.
Мандарин горчит во рту.
Сегодня засну над книжкой, нахуй эту работу, пусть валит хоть в три леса. И нахуй эту матушку, хоть на все десять сторон.